У Клиффорда не оставалось выбора. Он высоко поднял руку с трепещущими в ней сияющими крыльями. Увидев это, Иете замешкалась, и выпущенная ею молния, вместо того чтобы добить ставшую беззащитной Богиню, ударила в гущу сражающихся, лишь слегка задев ту, которой предназначалась.

Богиня вскрикнула и, спотыкаясь, направилась вокруг Источника к Сойеру, к тому сокровищу, которое он сжимал в руке. Иете, забыв про своего врага, с другой стороны бросилась к юноше.

Неизвестно, что вмешалось в ход событий, то ли сам Источник, то ли Огненная Птица, но стеклянные стены камеры внезапно исчезли, и Сойер грохнулся на помост с высоты шести футов. Иете устремилась к нему. Не зная, как защититься от этой страшной женщины, инспектор вскочил и торопливо заковылял прочь.

Богиня, сверкнув глазами, хрипло выкрикнула:

— Иете!

Потом, превозмогая слабость, она обеими руками подняла своё грозное оружие.

Иете резко повернулась, и в тот миг ослепительный разряд вонзился в единственный глаз маски, лишив её всякой защиты. Иете с недоумением посмотрела на Богиню, отбросила бесполезный теперь предмет и, расхохотавшись, метнулась к землянину.

Сильный удар сбил Клиффорда с ног. Он выронил Птицу и покатился по скользкому от крови полу.

Завладев столь желанным для неё талисманом, Иете издала пронзительный, полный торжества крик, который внезапно перешёл в вой смертельно раненного животного. Две стремительные, безошибочно направленные Богиней молнии прошили насквозь высокое грациозное тело, которое не смогла бы теперь возродить к жизни даже Огненная Птица.

Изнеры умирали медленно. Боль и отчаяние на лице Иете в последний момент сменились железной решимостью. Осознав своё поражение, она хотела сейчас только одного: не дать выиграть сопернице.

Сойеру показалось, что он смотрит замедленное кино. Мимо него по воздуху проплыла золотая Птица, затем когда-то белая мантия с лёгким шелестом скользнула по его лицу. Зелёные молнии терзали тело Иете, но она продолжала идти вперёд, к тёмной фигуре, очевидно, не думая о смерти. Богиня и Иете встретились возле бурлящего пламени Источника Миров. Два гибких тела сплелись в борьбе и рухнули в пылающую бездну, унося с собой и свою вражду, и причину раздоров — Огненную Птицу.

Это была смерть не только двух изнеров, это была гибель всей расы богов.

Сцепившаяся пара, угодив в Источник, окуталась странным газообразным облаком, распадаясь на атомы. А затем разрозненные частицы начали склеиваться в какую-то новую фигуру.

Сойер ничуть не удивился, когда за пеленой поредевшего пара начал различать извивающиеся конечности и сверкающие на приплюснутых головах пустые глаза.

Селлы!

Он уже знал, что так и будет. Инспектор наконец понял, что изнеры и селлы — не два народа, имеющие общих предков, а одна, единая раса.

Невольно на память ему пришёл жутковатый рассказ Стивенсона о докторе Джекиле и его порочном двойнике мистере Хайде. Один человек в двух лицах.

«Интересно, — думал Сойер, — каким образом изнерам удалось перешагнуть пропасть, отделяющую простого смертного от бога? Как им удалось перестроить свой организм? Теперь этого не сможет узнать никто, — вздохнул он про себя. — Однако изнеры сильно рисковали. Ведь достаточно было Источнику перестать поставлять энергию, изотопы, составляющие их тела, становились нестабильными. В результате достаточно долгого перебоя с энергией изнеры неизбежно должны были превратиться в селлов».

Трансформация, происшедшая на глазах инспектора, оказалась отнюдь не последним звеном в этой цепочке изменений вида. Тела селлов и превратившихся в них изнеров продолжали падать в Источник, другим концом выходящий, как предполагал Сойер, на Землю. По его поверхности, исполняя замысловатый танец, всё так же пробегали туманные тени. Но даже там, в глубине Источника Миров, изнеры и селлы не прекращали смертельную самоубийственную схватку.

Затем в глубине бездны, поглотившей Богиню и Иете, Клиффорду почудился трепет крыльев, и вскоре у самой зеркальной поверхности замелькали яркие блики света.

Сойер в ужасе попятился. Он однажды уже встречался с этими тварями в шахте Фортуны, но теперь у него не было ни Иете, ни золотого талисмана, и ничто не могло защитить человека от этих адских созданий. Из неуправляемого Источника ударил фонтан энергии, состоящий из множества крылатых огней. Воздух наполнился высокими, пронзительными криками. Ужас хлынул в Хоманд.

Взлетев высоко вверх, птицы огненными копьями обрушивались на сражающихся, будто притянутые магнитом.

Теперь цикл изменений подошёл к концу. Изнеры, оказывается, распадались не на два, а на три элемента, и третий — крылатый огонь — призван был уничтожить первые два.

Повсюду вокруг Сойера раздавались взрывы. Инспектору показалось, что ещё немного — и он сойдёт с ума. Человеческий разум не в состоянии был выдержать все злоключения этого безумного дня. Понемногу Клиффорду удалось взять себя в руки.

Вот какая картина возникла в его мозгу:

«После того как Иете украла из Источника Огненную Птицу, растратившие энергию изнеры стали трансформироваться в селлов, которые, в свою очередь, исчерпав все запасы энергии, превращались в крылатые огни и отправлялись в урановую шахту на Земле, прочно сцепившуюся с Хомандом. Там они жили до полного энергетического насыщения. Иете, несомненно, собиралась оставить всё как есть до тех пор, пока не станет Богиней. В общем-то этот процесс мог повторяться бесконечно и был для изнеров абсолютно безопасен, пока различные формы не встречались друг с другом. Но вот Огненная Птица — своеобразный регулятор — была уничтожена, и процесс вышел из-под контроля. Очень похоже на классическое земное превращение: уран-238 — нестабильный плутоний — уран-235 — критическая масса — взрыв».

Наконец последняя неизвестная величина была введена в уравнение. Гигантский циклотрон содрогнулся. На какое-то мгновение Сойер сквозь хрустальный пол увидел все три элемента слившимися в единое целое — полузмей, полуангел с нестерпимо сияющими крыльями, а затем масса изнера превысила критическую и… грибовидное облако повисло над Хомандом.

Грозное эхо прокатилось по ближайшим холмам и затихло в отдалении.

В середине хрустального пола дымился обугленный Источник Миров. Боги оставили Хоманд навсегда.

End

К действительности Клиффорда вернула нестерпимая головная боль. Инспектор огляделся по сторонам и, заметив брошенную маску Иете, долго, не отрываясь, смотрел на неё. Ему казалось, что Источник взорвался давным-давно — может быть, сто, а может, даже тысячу лет назад. В проломе показались незнакомые люди, и сначала послышался робкий шёпот, а затем радостные крики. Над городом покатился праздничный колокольный звон. Вокруг расстилался счастливый освобождённый мир, но для Сойера развязка ещё не наступила. Он стоял в самом центре бывшего святилища изнеров, и к нему, неся с собой смерть, медленно приближался человек в маске.

Энергия, полученная от Огненной Птицы, иссякла, и теперь Уильям Альпер выглядел дряхлым стариком. Он шёл неуверенно, ослабевшие ноги с трудом поддерживали его грузное тело.

Вероятно, Альпер подобрал маску на поле боя, когда пробирался к Сойеру, и инспектору показалось очень забавным то, что вместо грозного изумрудного пламени в её прорезях мигают маленькие поросячьи глазки старика.

Остановившись в нескольких футах от инспектора, старик тихо и печально произнёс:

— Её больше нет. Зачем ты позволил ей исчезнуть?

— Дорога на Землю для нас закрыта, — услышал Клиффорд собственный голос. — Можешь убить меня, но это уже ничего не изменит. Нам придётся жить в Хоманде.

— Жить здесь? — горько переспросил Альпер. — Долго ли я протяну без Огненной Птицы? Ты-то хоть молод. Ты сможешь найти себе дело, жениться, завести семью. А что делать мне? На Земле я мог править, а здесь…

— Да уж, в этом мире тебя никто не станет слушать, — перебил его Клиффорд.